Единственным исключением стала, так сказать, новинка года – легковой армейский внедорожник «АМО Фиат 19-А» с укороченной длиной корпуса и шасси с формулой 4х4. Пусть это пока не очень походило на классический «Виллис» Второй мировой, но это уже было, во-первых, уже что-то, а, во-вторых, и, в главных, это была практически полностью машина русской разработки и нашего производства. Более того, внедорожник получил не только хорошие отзывы, но и интерес синьоров из самого «Фиата», которые собирались начать производство своего «FIAT-19 ter Militaire» по лицензии для римской армии. Поэтому мы были заинтересованы в том, чтобы не только показать товар лицом, но и провести максимально экстремальные испытания – в бою. Что же касается штабной модификации, она отличалась только отсутствием пулемета и возможностью натянуть тент в случае зимы или непогоды.

И замыкали наш зверинец «Харлеи» Ковровского завода. Конвейер запущен, так что не только отверточная сборка, что уже радует. Причем, в бронедивизион попали только мотоциклы, в основном состоящие из российских деталей, и, хотя перекосов всех устранить не удалось, но Россия уже производит не одиннадцать мотоциклов в год, а пятьсот машин в месяц.

Да, пусть большую часть авто- и мотопарка мы все еще закупали в Италии, Америке и в той же Германии, немало получали в рамках выплат «компенсации за Польшу» от США и Рейха, по которым весомая часть выплат была привязана к покупке Россией в этих странах именно готовой продукции, но, все же, мы не стояли на месте. Мы развивались. Бурно развивалась.

И все это требовало технологий, знаний, опыта. Научной и технической школы. Множества инженеров, техников и целых династий мастеров. Это требовало поголовного образования.

И всё это требовалось кормить и желательно кормить обильно.

Да, верно сказано, что Империя – это вопрос желудка.

Иначе съедят нас самих.

Interlude 4

«Только представьте себе, – призывал Родс, – какие перемены наступили бы, если бы те территории, которые населены сейчас самыми презренными образчиками человеческой породы, попали под англосаксонское влияние… Наш долг – пользоваться каждой возможностью, чтобы захватить новые территории, и мы должны постоянно помнить, что, чем больше у нас земель, тем многочисленнее англосаксонская раса, тем больше представителей этой лучшей, самой достойной человеческой расы на Земле».

Сесил Родс, всесильный правитель Южной Африки, премьер-министр Капской колонии.

«Мы живем в веке, когда возможны герои. Один из наиболее славных героев живет среди нас. Наши внуки с завистью будут говорить про нас: „Как они счастливы! Они были современниками великого Сесиля Родса!“»

Лорд Солсбери, премьер-министр Великобритании.

РУМЫНИЯ. БУХАРЕСТ. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ КОТРОЧЕНЬ. КОРОЛЕВСКИЙ БАЛКОН. 10 мая 1919 года.

Когда под восторженные крики толпы площадь покинул «бронедивизион Королевы Ольги» (Суворин позаботится о таком коротком наименовании), на площадь ступил батальон Армии Единства. Наших толпа тоже приветствовала уже со всем восторгом.

Что ж, сейчас в городе не менее полутора тысяч наших бойцов, включая 149 единиц из бронедивизиона «добровольцев» и отряды ССО графа Слащева. Это весьма серьезная сила. И вряд ли мятежники решатся на переворот в ближайшие дни. Скорее они постараются бронедивизион поскорее отправить на венгерский фронт, а это время и потеря инициативы в столице. Тем более что настроения масс временно качнулись в сторону Кароля и Ольги, а отнюдь не в сторону Антонеску и его патрона.

Да, игра еще не окончена, но пока мяч на их стороне. На их, но владеем им мы.

Собственно, у нас было достаточно сил и опыта для того, устроить прямо сегодня переворот в Бухаресте так, как этого хотел Кароль изначально. Но мне это было не интересно. Маятник общественных настроений тут же качнется от нас и нам действительно придётся вступать в войну не одним дивизионом…

А так для нас почти одни плюсы пока. Зависимость Кароля от нас увеличилась, наше присутствие и наше значение в Румынии увеличилось, общественные настроения пока удается сбить с радикального антирусского и антиноворимского настроя.

Да, они еще не наши, но пока еще ничего не решено.

Именно поэтому я отправляюсь в балканское и европейское турне.

Да, Трансильвания будет свободной!

А вот в составе Румынии или как отдельное королевство, это как карта ляжет. Я румынам ничего конкретно на сей счет не обещал, а ситуацию можно повернуть по-всякому.

Румыния может стать великой. А может и перестать быть.

В любом случае Ольгу Николаевну без короны я оставлять не собирался.

«Мир почти весь поделен, а то, что от него осталось, сейчас делится, завоевывается и колонизуется. Как жаль, что мы не можем добраться до звезд, сияющих над нами ночью в небе! Я бы аннексировал планеты, если бы смог; я часто думаю об этом. Мне грустно видеть их такими ясными и вместе с тем такими далекими».

Сесил Родс, всесильный правитель Южной Африки, премьер-министр Капской колонии.

РУМЫНИЯ. БУХАРЕСТ. ВОЕННАЯ БАЗА АРМИИ ЕДИНСТВА. АЭРОДРОМ. БОРТ № 1: ДИРИЖАБЛЬ «ИМПЕРИЯ». 11 мая 1919 года.

– Ну, чего сидим, кого ждем?

Командир корабля вытянулся.

– Виноват, Государь! Мы ожидаем Министра информации графа Суворина, который вынужден задержаться на базе в ожидании свежей румынской прессы. После ее погрузки на борт, мы незамедлительно отдаем концы и взлетаем. Однако, если на то будет Высочайшая воля, то я могу отдать приказ на взлет прямо сейчас, не дожидаясь графа Суворина!

Полковник Кононов произнес это так браво, что я даже усмехнулся, представив физиономию Суворина, глядящего в небо вслед удаляющемуся дирижаблю и мучительно гадающего о том, что бы это все могло значить? Немилость? Или о нем просто забыли? И что из этих вариантов хуже?!

Качаю головой.

– Что ж, предложение ваше заманчивое, Василий Егорович, взлетаем, как только граф Суворин ступит на борт. А, пока, подождем. Может, что в прессе и интересного напишут, да и в полете будет что почитать.

Кононов удивленно переспросил:

– Почитаем, Государь? Так газеты же на румынском!

Изгибаю бровь.

– А вы, Василий Егорович, что же, не владеете румынским языком?

Тот растерянно вытянулся.

– Никак нет, Ваше Всевеличие! Не имею чести!

Хмурюсь.

– Вот незадача! Вы не владеете, я не владею, и, скажу вам по секрету, полковник, граф Суворин тоже не владеет. Что же мы будем читать?

Поняв, что Священная Особа Моего Всевеличия изволит шутить, Кононов слегка расслабился и подыграл:

– Боюсь, Государь, что и библиотека дирижабля также крайне ограничена, ввиду большого веса книг и недостаточной подъемной силы дирижабля, чтобы иметь счастье радовать Ваше Всевеличие и ваших гостей приличной библиотекой.

– Ну, вот видите, Василий Егорович, вот видите. Ну, хотя бы румыно-русский словарь в вашей библиотеке есть?

– Эмм… Не могу знать, Ваше Всевеличие! Незамедлительно отдам приказ проверить. Смею обратить внимание Вашего Всевеличия, на вид из иллюминатора – авто с графом Сувориным уже приближается к нашему борту.

Я обратил свой взор туда, куда указывал наш бравый командир корабля. Да, действительно, Борис Алексеевич, собственной персоной с охапкой газет, причем он их еще и умудряется бегло просматривать.

Слышу, как за моей спиной Кононов приказывает кому-то из подчиненных незамедлительно проверить корабельную библиотеку на предмет наличия румыно-русского словаря и при обнаружении означенного, спешно доставить сию инкунабулу в собственные его руки.

Чудак-человек, у нас же толмач на борту есть, кто бы поперся в чужую страну без переводчика? Для этого есть Служба протокола. Ну, ладно, пусть проведут проверку библиотеки…